Сегодня о профессии, вдохновении и спасительной самоиронии рассказывает врач отделения анестезиологии-реанимации с палатами интенсивной терапии Роман Спесивцев (стаж работы — 7 лет).
О выборе дела жизни
— Ещё в детстве у меня определились три профессии мечты: полицейский, пожарный и врач. В первой сфере мне не довелось поработать, а в 19 лет я служил в срочной службе в армии в войсках МЧС, приходилось несколько раз выезжать на пожары — такое не забывается! Так что была вероятность, что я свяжу свою профессиональную жизнь с этим. Но в итоге я выбрал медицину, благополучно поступил в медицинский университет и окончил его, затем пришёл в ординатуру по направлению анестезиологии-реаниматологии в Новосибирском НИИТО им. Я.Л. Цивьяна. До специализации в ординатуре мы не сильно погружались в профессию анестезиолога. Во время практики в операционных — в меде — больше интересовало, что происходит на операционном столе, а анестезиолог казался загадочной фигурой, стоящей у множества аппаратов. Но затем, когда я присоединился к другим ординаторам-анестезиологам, я понял, насколько это интересная профессия, сколько здесь методик и особенностей.
О первых днях в должности анестезиолога-реаниматолога
— Страх присутствовал, перед такой ответственностью, это так Конечно, поначалу мы всегда работали с опытными врачами, которые всё показывали и рассказывали — спасибо им большое за это. Со временем, когда набираешься навыков, становишься более уверенным в себе и страх отходит на второй план. Безусловно, всегда остаётся ответственность, так как в операционной жизнедеятельность пациента проходит под твоим контролем, и от тебя зависит, как всё пройдёт.
О профиле работы
— До сентября 2023 года я работал в отделении реанимации, соответственно, находился строго в палате реанимации, работая с пациентами различных отделений. Затем два отделения объединились в одно, и теперь я каждый день могу работать в новой операционной с новыми пациентами, совершенно разными клиническими случаями. Остаются и дежурства в реанимации — разнообразный график.
О стереотипах
— У нас, можно сказать, «теневая» профессия, в отличие от хирургов. Пациенты видят нас всего 2-3 раза: на предоперационном осмотре, затем перед самим вмешательством, при спинальной анестезии — во время операции. Наверное, поэтому рождаются какие-то предрассудки насчёт нашей работы. Бывают те, кто боится общей анестезии, а есть те, кто, наоборот, просит вместо регионарной анестезии именно общую, чтобы проспать всю операцию, а не быть в сознании. Есть такое среди пожилых пациентов, которые проходили хирургическое лечение где-то в 1980-х годах, когда действительно процедура проходила гораздо более болезненно. И до сих пор думают, что так осталось, но зато удивляются, когда даже не чувствуют тонкой иглы и спрашивают: «Когда будем начинать?». А мы уже всё сделали.
Самое фантастическое суеверие у некоторых пациентов — что анестезиолог во время наркоза забирает ваши минуты жизни себе. Есть шутка в нашей среде, что надо отвечать так: «Я живу уже 130-й год, и первый раз слышу подобную чушь». Конечно, это всё шутки, но с их помощью нам удаётся расслабить пациента, который боится операции. Мы всегда рассказываем нашим пациентам о препаратах, их безопасном воздействии, прогрессе в медицине — и так люди успокаиваются.
О работе психологом во время операции
— Это действительно так, мы работаем ещё и психологами. Чем лучше настроим человека — тем лучше для всей команды. Опять же, у пациентов есть поверье — от анестезиолога зависят сны пациента, хорошие или грустные. Сложно это комментировать, но мы в любом случае стараемся подбадривать наших пациентов, чтобы они сохраняли положительный настрой. Ещё бывают очень разговорчивые пациенты, которые хотят беседовать всю операцию. Но отвлекать хирургическую бригаду своими разговорами не стоит, стараемся всё обсудить и объяснить ещё до начала операции.
О количестве препаратов
— Поначалу запомнить все наименования было непросто, кроме того, дозировки и препараты меняются. Всегда работаем вместе со старшими опытными коллегами, заглядываем в литературу при сложных клинических случаях — такой огромный объём информации. Всё основное уже, конечно, на подкорке отложилось, но всегда полезно освежить знания.
Об учителях
— Наверное, не бывает такого врача, который бы профессионально рос совершенно без участия коллег. Мне бы хотелось поблагодарить преподавательский состав в ординатуре: докторов наук Майю Николаевну Лебедеву и Светлану Ивановну Кирилину. По профилю анестезиологии моим учителем стал Илья Владимирович Волков, ходил со мной на наркозы, учил меня. В реанимации Сергей Александрович Первухин научил правильно вести пациентов, в том числе тяжёлых. Когда в 2020 году у нас был открыт ковидный госпиталь, и койки были заняты тяжелейшими пациентами, под руководством Сергея Александровича я приобрёл колоссальный новый опыт.
О самом невероятном случае
— К сожалению, в нашей работе не всегда происходит чудо, хотя вся команда делает всё возможное и даже невозможное, чтобы выходить сложного пациента — будь то пациент с тяжёлым повреждением спинного мозга и позвоночника, или пациент со злокачественной опухолью. Но иногда это медицинское чудо всё же происходит и вдохновляет нас. Как раз в страшные ковидные времена у нас несколько месяцев лежала пациентка в возрасте около 80 лет с тяжелейшим поражением лёгких. Длительное время она находилась на аппарате ИВЛ, затем — на неинвазивной вентиляции лёгких. Казалось, не было шансов на благоприятный исход.
Мы приложили все усилия, подобрали оптимальное лечение, буквально выхаживали бабушку. И она поправилась! Вышла из нашего госпиталя сама, на своих ногах — учитывая ещё её возраст, это было просто невероятно. За мою 7-летнюю практику это, пожалуй, наиболее яркий случай. Но хочу успокоить пациентов — эту ситуацию можно считать эксклюзивной в нашей современной работе. Прогресс в области анестезиологии-реаниматологии, хирургии и наработанный коллегами опыт позволяет сильно сократить и кровопотери во время операции, и нахождение затем в реанимации. Например, сейчас после эндопротезирования пациент проводит в палате реанимации всего несколько часов, затем уже переводится в обычную палату.
О шутках анестезиологов над хирургами (и наоборот)
— Думаю, это особенности профессиональной среды и касается всех больниц и научно-медицинских центров. У анестезиологов-реаниматологов и хирургов отличается профиль работы, но всё же мы работаем в команде для оказания высокотехнологичной медицинской помощи пациентам, поэтому не находимся в какой-то конфронтации. Просто у нас сложные профессии, и, если пренебрегать юмором и самоиронией, может быстро наступить выгорание.
Об отдыхе
— Самое главное — это семья. У нас с женой растёт маленькая дочка, ей 2,5 года… Она меня очень вдохновляет. Приходишь с работы, а дочка бежит тебя обнимать. В такие моменты понимаешь, что не зря живёшь. Из хобби — отвести душу после тяжёлой трудовой недели/месяца мне помогает рыбалка. Уехать за город, посидеть в тишине… Это духовное расслабление и умиротворение — даже если ничего не поймаешь. С новыми силами потом возвращаешься в строй.
О вдохновении
— Анестезиолог — это человек, глаза которого вы видите перед операцией и уже после наркоза. Через глаза, их выражение многое передаётся. И главное — оправдать надежду в глазах пациента, что всё пройдёт хорошо. Случается, что пациент ничего и не говорит — находится в тяжелейшем состоянии после травмы позвоночника, но в его взгляде читается: «Доктор, помогите мне, сделайте всё возможное». И это вдохновляет работать — во что бы то ни стало «вытащить» этого пациента вместе с нашими хирургами и медсёстрами, чтобы он поправился.
Проснувшись однажды утром после беспокойного сна, Грегор Замза обнаружил, что он у себя в постели превратился в страшное насекомое.
